Как избежать экстрадиции?

Вячеслав Зенькович: Здравствуйте! Сегодня у нас в гостях партнер «Адвокатского бюро Михалевича» – Андрей Розум. Добрый день!

Андрей Розум: Здравствуйте!

Вячеслав Зенькович: Андрей, специализация вашего адвокатского бюро очень, я бы сказал, необычна. Вы помогаете тем людям, которые попали в сложную жизненную ситуацию, связанную с их объявлением в розыск, в Интерпол. Бывает всякое – людей преследуют незаслуженно, бывают ошибки, судебные и какие угодно… Вы помогаете этим людям юридически обосновать их чистоту и правоту перед определенными структурами. Расскажите, пожалуйста, подробнее, как это всё устроено. Что делать человеку, если он попал вот в такую сложную ситуацию? Его объявили в розыск в Интерпол.

Андрей Розум: Во-первых, кратко скажу, что основное из наших направлений это взаимодействие с Интерполом. В том числе удаление данных о поданном в розыск человеке, если это было сделано с нарушениями, незаконно. Кроме того, попадание в Интерпол не единственное, что человеку может грозить. Экстрадиционный процесс может быть начат и по прямому запросу между странами, из одной в другую, минуя Интерпол. Защита от экстрадиции – второе наше направление. И иногда мы помогаем людям, которые хотят подать на статус беженца. Помогаем сделать это грамотно с юридической точки зрения.

Что, собственно, делать человеку, попав в сложную ситуацию? Как Вы говорили: «очистить свое имя», доказать свою невиновность – он не сможет. Но всегда может попытаться успешно доказать, что его преследуют на основаниях, по которым невозможна экстрадиция и невозможно нахождение в базе Интерпола.

Вячеслав Зенькович: Хорошо, а расскажите, пожалуйста, как происходит всё это дело? Человек, попал в сложную жизненную ситуацию, как процедура идет? Когда он должен вас найти, обратиться, когда «петух клюнул»? Человек понимает, что не всё для него благополучно складывается и пытается, пока работают его адвокаты на родине, на всякий случай уехать куда-то за рубеж. Там чего-то не срабатывает, его объявляют в розыск, и он начинает искать вас. Вот расскажите, пожалуйста, как человеку, в отношении которого уже предприняты некие действия правоохранителями, как ему грамотно себя вести?

Андрей Розум: Да, чаще всего обращение происходит «когда жаренный петух клюнул». Часть обращается вообще в тот момент, когда их уже в какой-то стране задержали и начат экстрадиционный процесс. Часть обращаются, узнав, что их подали в розыск. И только 10-15 % обращаются к нам заранее, понимая, что им грозит неправовое действие – фабрикация дела или еще что-то. Они кроме планов защиты в суде начинают продумывать ещё и защиту вне страны, это взаимосвязанные процессы.

Есть частые случаи, когда человеку кажется, что вот у него есть ВНЖ, он выедет, например, на лечение, и переждет пока не уляжется всё. А в случае проблем заявит, что он и не знал, что на него есть розыск… Но это не работает, потому что ты не знал, а теперь знаешь, но уже поздно что-то предпринимать. Лучше, когда человек ведет активную защиту с самого начала.

На начальных этапах он может быть даже не подозреваемым, а просто свидетелем и позже уже быть переквалифицирован. Но если понимает в какую сторону дело двигается, если у него есть нормальные адвокаты в стране, где против него начинаются претензии… Важно чтобы это были именно адвокаты, не «решалы», а грамотные юристы, которые проходят по всем положенным процедурам, даже если они не приведут в этой стране к результативным итогам. Не заявляют: «мы не будем это делать, потому что это не сработает», а проходят по всем этапам. Чтобы всё взаимодействие между человеком и тем органом, который предъявляет ему претензии фиксировалось документально, а не только со слов. Потому что когда всё, что он может – рассказать свою прекрасную историю, очень эмоциональную, то для него это, конечно, очень важно, но часто не имеет никакого значения ни для суда экстрадиционного, ни для суда ЕСПЧ если он пытается свои права защитить, ни для миграционного департамента, если он где-то подается на статус, ни для Интерпола. Ни эмоциональная сторона, ни даже дело по существу часто их не интересуют. Интересуют только те моменты взаимодействия между адвокатом и следствием, адвокатом и судом, которые показывают: нарушение права на защиту, нарушение прав человека и прочее. Поэтому здесь важно начинать действовать именно на ранних этапах.

Вячеслав Зенькович: А скажите, с какими проблемами чаще всего приходится сталкиваться?

Андрей Розум: Ну, обращаются люди чаще всего…

Вячеслав Зенькович: С опозданием, когда уже совсем всё плохо.

Андрей Розум: Да, такое тоже есть.

Вячеслав Зенькович: Но это не главная проблема?

Андрей Розум: Если человек обращается когда он уже проиграл все этапы в другой стране и уже есть все решения его выдавать… какие-то действия еще можно предпринять. В ЕСПЧ обратится за обеспечительными мерами и так далее, но шансы на успех уже стремятся к нулю.

Иногда мы просто говорим: «извините, мы уже не сможем помочь». Иногда беремся, но вероятность успеха небольшая. Если же человек пока просто знает о факте предпринимаемых против него розыскных действий, то уже намного легче, когда он сам находится на свободе, может самостоятельно необходимые действия совершать – это уже намного расширяет нам возможности помочь. А если против человека и обвинение ещё не предъявлено, а он только свидетелем является, или конкуренты грозят дело завести через связи… То тут близко к ста процентам, что всё будет хорошо.

Вячеслав Зенькович: Интересно, насколько часто случается такое, что к вам обращаются параноики с тем что их преследуют? Я слышал, что это распространено.

Андрей Розум: В нашей сфере это неизбежность. Обращаются не только параноики. Есть реально психически нездоровые люди, которым кажется, что их и на улице, и везде преследуют. Первичные обращения через меня проходят, я непосредственно с этим сталкиваюсь, всех остальных стараюсь от этого ограждать.

Кроме этого, часто обращения не по адресу. Например, очень многие люди хотят, чтобы им помогли найти мошенников в другой стране, надеются, что Интерпол им поможет. Буквально сегодня утром я столкнулся: «мне должны были дать наследство в африканской стране! Я заплатил $5000! Мне ничего не дали, меня обманули сотрудники банка!»

Это распространено, люди надеются, что Интерпол им поможет. Но Интерпол не занимается следственными действиями, он сам не арестовывает, к нему человек с такими проблемами не может обратится ни сам, ни через адвокатов. Это нужно делать по месту жительства, например, а дальше страны между собой начинают коммуницировать, в том числе через Интерпол. Следственные действия ведут национальные полиции, а не международные структуры.

Еще часто обращаются за поиском родственников. Но это тоже всё делается через обращение в полицию и дальше уже полиция по каналам Интерпола распространяет информацию. То есть человек сам может обратиться к Интерполу только в отношении себя: «есть ли обо мне данные, насколько они законны» и так далее. Скорректировать можно информацию, или удалить.

Вячеслав Зенькович: А скажите, пожалуйста, кто находится в так называемой группе риска? То есть, кто ваш обычный клиент? Чиновники? Бизнесмены?

Андрей Розум: Чаще всего, конечно, бизнесмены. Основная часть наших клиентов русскоязычные, выходцы с постсоветского пространства – Россия, Казахстан, Средняя Азия и так далее. И в любой из этих стран, фактически, любую крупную сделку следствие может трактовать, как мошенничество. Причем даже если нет никаких пострадавших, а не только в тех случаях, когда есть спор между контрагентами и один против другого пытается что-то предпринять. Даже если все стороны говорят, что всё чисто, что это была прекрасная сделка, следствие все равно может это перекрутить и практически любую крупную сделку представить, как мошенничество. У бизнесменов есть активы, которые могут представлять интересы для различных групп, в том числе связанных с государством.

Чиновников вы упоминали, это тоже часть, вторая по количеству, потому что возникают внутри власти конфликты интересов и начинаются друг против друга действия, в том числе с использованием уголовных обвинений.

Но нельзя сказать, что это проблема, касающаяся только бизнесменов, чиновников или богатых людей. Потому что любой, кто имеет непосредственное отношение к финансовым проводкам, материальным ценностям, а это практически любой бухгалтер или айтишник, который занимается платежами. Против них очень часто выдвигают обвинения просто для того, чтобы получить нужные показания на их руководство. Эти люди тоже страдают, находятся в группе риска и такие обращения к нам тоже попадают, когда человек был обычным сотрудником и попал под уголовное преследование.

Вячеслав Зенькович: Ну а есть какая-то экзотика у вас? Там, я не знаю – сектанты? Вот я также читал, что такие проблемы есть у ЛГБТ сообщества.

Андрей Розум: Да, есть преследования «Свидетелей Иеговы» в России или других религиозных организаций, которые обращались к нам, сейчас не вспомню все названия. ЛГБТ реже, потому что к нам обращаются те, кто попал под уголовное преследование. Если они просто из-за своей социальной группы подвергаются преследованию, то они в наших услугах не нуждаются. Только если заведено уголовное дело (например, о том же мошенничестве, которое самое популярное, потому что его легче всего завести), тогда даже если человек действительно является частью преследуемой группы, то доказать связь между одним и другим не всегда бывает просто.

Вячеслав Зенькович: Андрей, есть такое общеизвестное понятие, как «запасной аэродром». Немало бизнесменов, чиновников, стараются сделать этот аэродром в какой-нибудь европейской стране на тот случай, если что, если петух клюнет, я тихонечко туда. Там у меня избушка на берегу моря, я там отсижусь, меня там не найдут. Насколько это работает?

Андрей Розум: Часто плохо работает. Потому что, во-первых, как Вы сами говорите, план в том, чтобы отсидеться, а это не решает проблему. Во-вторых, где проще всего получить ВНЖ? В Испании, Греции… особенно, если это человек с деньгами, то он в первую очередь думает: «вот я приобрету недвижимость и получу себе статус». Но в дальнейшем этот статус и недвижимость ему никак не помогают. Потому что все эти страны, которые легко дают ВНЖ, они так же легко экстрадируют.

Вячеслав Зенькович: Короче в большинстве случаев все равно выдадут.

Андрей Розум: В большинстве случаев… Люди не совсем понимают особенности стран, особенности действий. Одно дело, если у тебя всё хорошо – ты живешь спокойно, занимаешься своими делами, а другое, когда против тебя начинают выдвигать уголовные обвинения. И зачем ты нужен этой стране со своими проблемами?

Вячеслав Зенькович: В голову приходит только одна мысль, что панацеей в данной ситуации может быть некий сервис, что-то типа страхового полиса, какой-то ежегодный, наверное, взнос. И в случае возникновения у человека проблем, независимо от того есть у человека готовый этот аэродром или его нет, к делу подключаются юристы, которые постараются не допустить экстрадиции человека.

Андрей Розум: У нас, конечно, есть определенные наработки для тех, кто обращаются на ранних этапах, осознав свои риски. Но нет единой тактики, потому что каждый кейс индивидуален.

Вячеслав Зенькович: То есть, у вас такого страхового полиса нет? Или я не знаю, как его назвать.

Андрей Розум: Услуга такая есть, но она делается под конкретную ситуацию, под конкретного человека, она может иметь очень разные решения. Например, где-то у него есть корни, по которым он может получить гражданство в другой стране. И дальше, как минимум, эта страна является для него безопасной, которая его точно не выдаст. Находясь в ней, он может совершать дальнейшие действия по защите. Бывает достаточным поддерживать визу в правильной стране и все свои документы в актуальном состоянии, чтобы не оказалось, что в момент Х у тебя через полгода паспорт заканчивается. Или просто иметь продуманный план действий. Например, чиновники не могут иметь ВНЖ или гражданство другой страны. Но, они могут либо подготовить заранее основания, либо иметь визы правильной страны. Чтобы, переместившись туда, не попасть в нежелательную ситуацию.

Нужно понимать, что примерно 8 из 10 преследуемых, когда начинаются розыскные действия, попадает в местный аналог СИЗО и там может провести достаточно много времени, что тоже очень неприятно. В некоторых странах это ограничено – месяцем, двумя, но в некоторых может быть и 9 месяцев, или даже занимать несколько лет. Пока проходит вся эта процедура, пока между странами пересылаются запросы… Где-то есть на это ограничение времени, а где-то нет…

Причем в последнее время Россия, например, стала принимать решения, что те сроки, которые человек за границей провел под стражей, не засчитываются ему в России. Это неправовые решения, но попытки двигаться в эту сторону есть. То есть мало того, что человек может долго просидеть и может быть потом экстрадирован, ему еще и не зачтут то время, которое он сидел.

Вячеслав Зенькович: Я слышал, есть такая штука – превентивный запрос в Интерпол.

Андрей Розум: Это один из вариантов, когда человек действует заранее. Еще не находится в розыске, но уже знает, что в розыск будет подан. Желательно, чтобы он уже имел копии материалов дела, показывающие, что против него готовятся розыскные мероприятия. И тогда мы, как представители, можем первыми обратится в Интерпол. Указать, что против этого человека готовится подача в розыск, где могут быть потенциальные нарушения. Когда есть материалы, то мы можем видеть, какие нарушение потенциально могут быть. И когда мы об этом сообщаем Интерполу заранее, то намного выше вероятность, что при подаче в базу его файл временно заблокируют. Другие страны не увидят розыск и выше вероятность, что его все-таки удалят.

Интерпол должен сам все подачи проверять, часть он действительно отбраковывает, насколько я знаю из общения с юристами и правоохранителями. Но часть кейсов, которые явно не должны были попадать в базу, где стопроцентно видны нарушения, они все-таки попадают в Интерпол. И удалить, когда человек уже добавлен в базу куда сложнее, чем его туда не допустить.

Вячеслав Зенькович: Интересно, а в какой момент уже вы понимаете, что превентивные меры по конкретному какому-то вашему клиенту уже не стоит применять, уже поздно?

Андрей Розум: Во-первых, если он уже где-то задержан, или, если он уже подан в Интерпол, то тут уже о превентивности речь не идет. Тут нужно принимать меры по защите. В одном случае – это экстрадиция, в другом случае – пытаться удалить из базы. А пока он «на свободе с чистой совестью» то может делать упреждающие шаги.

Вячеслав Зенькович: А что такое заочный арест?

Андрей Розум: Это заочное избрание меры пресечения. Cначала человек подается в розыск внутри страны, если следствие не знает, где он находится. Потом на основании этого выбирается мера пресечения без его присутствия в суде, и он подается в международный розыск. Фактически заочный арест является ключевым моментом, на основании которого можно понимать, что розыск точно будет. Потому что не всегда дело действительно доходит до розыска, когда человеку грозят этим со стороны следствия. Но если есть постановление о заочном аресте, то нужно понимать, что пора принимать серьезные меры.

Вячеслав Зенькович: Подытоживая вышесказанное, я могу предположить, что вообще лучше предупреждать болезнь, чем ее потом лечить. И особенно это важно для представителей тех групп риска, о которых мы сейчас говорили. Эти люди понимают, что им есть о чем беспокоится, лучше заранее предпринять какие-то меры. Что это за меры?

Андрей Розум: В первую очередь им важно иметь адвоката у себя в стране. Им нужно понимать в какую страну они могут в случае чего уехать и там находится в безопасности. Им нужно заранее понимать, как они будут выстраивать защиту в той стране. Потому что даже, если страна как Швеция предоставляет всем бесплатного адвоката в обязательном порядке, то это не значит, что это хороший выбор. Эти адвокаты не совсем мотивированы на помощь клиенту. Они получают от государства свою зарплату в любом случае. И им иногда даже проще, чтобы человек получил отказ.

Вячеслав Зенькович: Не всегда они с должным рвением выполняют свои функции.

Андрей Розум: Мягко скажем. Поэтому, если у человека уже есть свой адвокат в этой стране, он заявляет, что меня будет защищать такой-то человек и дальше уже выстраивается защита.

То есть, человеку обязательно нужен адвокат в своей стране, обязательно нужен адвокат в той стране, где он будет защищаться от экстрадиции, который говорит на одном языке с судьей, хорошо знает местные законы. А наша функция здесь скорее экспертная, потому что и одни и другие адвокаты часто не совсем четко понимают разницу между странами в правоприменении, в правотолковании.

Например, принцип двойной подсудности (double criminality), когда деяние должно сопоставимо наказываться, от года должно быть наказание и в одной стране, и в другой стране, только кажется простым. Нужно учитывать, что вышеупомянутое мошенничество трактуется в постсовестском пространстве очень широко. И фактически, если посмотреть статьи, то практически всё под них можно подогнать. Поэтому и самое распространенная для розыска статья. А если смотреть законодательство ряда европейских стран, оно достаточно конкретизировано – какие конкретные действия квалифицируются.

Вячеслав Зенькович: Более четко прописано.

Андрей Розум: Да. Например, субъективная сторона. В России могут не доказывать умысел, сговор, не доказывать ничего. Просто следствие заявляет, что они были, и суду этого достаточно. Для правового государства, заявления, как правило, недостаточно. И нужно показать в чем именно расхождение в правопонимании и правоприменении. Не всегда местный адвокат в одной и другой стране об этом задумываются – и там и тут есть статья за мошенничество. Поэтому важно привлекать экспертов, которые специализируются именно в этой сфере и четко знают, что делать.

Вячеслав Зенькович: Андрей, спасибо большое. С нами был партнер адвокатского бюро Михалевича – Андрей Розум.

Андрей Розум: Спасибо.

Вам может понадобиться


Подготовка и направление обращений в CCA (Комиссию по контролю за файлами Интерпола)
Аннулирование Red Notice (красного циркуляра) по базам всех входящих в Интерпол государств
Защита граждан от неправомерного преследования, экстрадиции и других межгосударственных процедур
Помощь в получении убежища для тех, кто реально преследуется властями своих родных стран
Использование международных правозащитных механизмов для восстановления нарушенных прав
Привлечение внимания к процессу клиента европейских и других СМИ (при необходимости)

ВАС ПОДАЛИ В МЕЖДУНАРОДНЫЙ РОЗЫСК?

Можно найти юридический выход даже из самой сложной ситуации!
Вы должны бороться за свои права и свободы, оспорить необоснованные обвинения.

Расскажите мне свою историю

Адвокатское бюро Алексея Михалевича

Бюро возглавляет Алексей Михалевич - доктор наук, общественный и политический деятель, член Чешской адвокатской палаты, член Европейской ассоциации адвокатов по уголовным делам, член DELF (Форум адвокатов по вопросам защиты от экстрадиции), преподаватель курса «Право и практика экстрадиции».
Бюро входит в Международную коллегию адвокатов, которая имеет широкую сеть офисов в Праге, Берлине, Варшаве, Нью-Йорке, Таллинне и Вильнюсе.
Если Вы опасаетесь обращаться очно, то заполните форму или напишите на адрес: michalevic.office@gmail.com и мы найдем способ безопасной коммуникации.

Итоги работы адвокатского бюро (2019г.):

  • 168

    Дел принятых в производство
  • 102

    Успешно завершенных дел*
  • 442

    Обращений за помошью
  • 347

    Смогли оказать поддержку
* с примерами успешных дел вы сможете ознакомиться во время консультации

Кратко опишите свою проблему и
получите бесплатную консультацию

* Обязательны для заполнения